• Главная
• ГКУ ЯО ГАЯО
• Фонд № Р-1008

Козлов Павел Ильич, кандидат исторических наук, доцент Ярославского государственного педагогического института им. К.Д.Ушинского. 1908-

Историческая справка

Сдавая личный архив, меня просили написать автобиографию, якобы так положено.
С интересом и пользою читаются мемуары, воспоминания полководцев и дипломатов, путешественников и писателей. К сей категории я не отношусь, но ежели "так положено", то извольте, пишу.
Отец Илья и мать Любовь родили меня, грешного, в ноябре 1908 года и нарекли Павлом. До 1919 года я жил в дер.Скородумово Любимского уезда Закобякинской волости Ярославской губернии. Село Закобякино, со слов дедов, получило название от слова "кабаки". На тракте Кострома-Любим находились кабаки, а постоялые дворы для проезжающих строили за кабаками. Это поселение стало называться "За кабаками", а потом Закобякино. Есть другая версия. В период временного захвата нашей территории монголо-татарами селение считалось за ханом Кобяком, отсюда и название села Закобякино. Точное происхождение названия села вряд ли может быть установлено.
В 1919 году родители увезли меня с братьями в Сибирь, Тюменскую губернию спасаться от голода, которым была охвачена Ярославская губерния. Отец был отходником и клочок земли, который обрабатывала мать в его отсутствие, прокормить семью не мог. В 1923 году семья вернулась из Сибири, и я с отцом занимался сельским хозяйством.
В 1926 году я был принят в ряды РКСМ. В августе 1928 года был избран секретарем сельской ячейки. В моем дневнике сохранилась такая запись: " 20 сент.1928 г. Завтра у нас в деревне праздник, гуляние, а я иду в Закобякино делать отчет ячейки".
Комсомольская ячейка была немногочисленной, но вела активную работу. В деревнях организовывали Красные уголки, проводились беседы на различные темы, читали крестьянам газеты, создавали агрономические кружки, в которых изучали основы агрономии. Комсомольцы проводили большую работу по ликвидации безграмотности населения, устраивали спектакли, массовые гуляния с новыми обрядами и песнями. В общем наша комсомолия была зачинщиком всего нового на селе, она была примером для несоюзной молодежи. Я не помню случая, чтобы комсомольцы устраивали вечеринки, гуляния с вином. Выпивали лишь в редких случаях в престольные праздники (один раз в году), да на свадьбах своих товарищей.
Большую работу комсомольцы проводили по коллективизации сельского хозяйства. Вместе с уполномоченными из уезда мы проводили собрания по привлечению крестьян в колхозы. Работа была сложной, крестьяне не всегда с охотой объединялись в коллективные хозяйства, а иногда было и так: сегодня записался, а завтра передумал - лошаденку и коровенку жаль передавать в чужие руки, не мои будут. Мужик веками мечтал о земле, боролся за нее в годы гражданской войны и получил от Советской власти, заимел корову, лошадь-кормилицу, а тут отдай в чужие руки...
Небольшому коллективу партийцев и нам, комсомольцам, нужно было показывать пример беспартийным, вести их за собой. В январе 1930 года я вступил в колхоз и внес свой пай - лошадь с упряжкой, а родители отказались вступать в колхоз, коровенку жалко, так ли ее будут лелеять, ухаживать как они... Так получилось, что в одной семье стала два хозяйства - я колхозник, а родители - единоличники (правда, через полгода и отец записался в колхоз).
В феврале 1930 года был создан колхоз из пяти деревень. Я был избран членом первого правления колхоза. Одновременно комсомольцы избрали меня секретарем колхозной ячейки и делегатом на уездную конференцию, которая проходила в Данилове (фото делегатов конференции храню.
В 1929-1930 годах я работал секретарем Крутиловского сельского Совета. Работы было много, часто сложной. Много встречалось осложнений на религиозной почве. Мы вели нередко атеистическую работу неумело, чем озлобляли верующих" Так, например, комсомольцам, было дано партийцами задание снять небольшие колокола с колокольни церкви села Мещерское o расставить по деревням для сигнала, сбора на колхозную работу. Сие задание мы выполнили с энтузиазмом, утром (работа по снятию колоколов проводилась ночью) в деревнях раздался колокольный благовест с приглашением товарищей колхозников на ударный труд. Крестьяне были ошеломлены неожиданным вечевым призывом во всех деревнях, сбежались с топорами и ведрами для тушения пожара. Когда выяснилось, что это ложная тревога, то нас "энтузиастов" ловили, избивали, обливали водой, а колокола были вновь водворены на колокольню.
После проведения коллективизации деревня постепенно стала менять свое лицо, появились сельхозмашины, облегчающие крестьянский труд. Под впечатлением нового в деревне я даже сочинил стихи наивные по своему содержанию, но отражающие настроение комсомольца тех лет:
На новый путь
Начинаем кончать со старинушкой,
Поле трактор уже запахал.
И с крестьянской измученной спинушки,
Больше сил не потянет соха...
Поэт я был бесталанный и кроме стенных газет света они не видели. Селькор из меня получился, я часто печатался в газетах "Северный рабочий", "Ярославская деревня", "Северный комсомолец".
В октябре 1930 года я был призван в ряды Красной Армии, где в 1931 году меня приняли членом большевистской партии. Служил в Артиллерийском полку 18 стрелковой дивизии и продолжал заниматься "сочинительством". В военном сборнике "Сила удара", изданном политотделом дивизии, даже напечатали мой рассказ "Танк сбит". В 1932 году меня назначили заведующим складом дивизии. Склад находился в церкви ярославских чудотворцев в Спасском монастыре, где я жил в келье монастыря подобно монаху. В 1933 году подтупил на вечернее отделение Ярославского индустриального рабфака. При поступлении написал заявление и автобиографию, в которых было семь орфографических ошибок и не менее синтаксических ошибок (до поступления на рабфак я имел всего два года обучения в начальной шкоде) и все же меня приняли. Советская власть давала нам, пролетарским и крестьянским детям путь в науку, несмотря на нашу недостаточную грамотность. В связи с этим вспоминаются слова К.Д.Ушинского: "Бездарный писарь писал безупречно, а Гете и Пушкин делали орфографические ошибки всю жизнь. И несправедливо видеть в грамматических ошибках признаки неподготовленности молодого человека к университетскому курсу из-за этих ошибок закрывать ему дорогу к образованию" (Соч., т.7, стр. 235).
В 1935 году после окончания рабфака поступил в Ленинградский сельскохоэяйетвенный институт, проучился в нем один год, но из-за тяжелой болезни продолжать учебу не мог. По совету врачей поступил работать в Управление лесами особого назначения, пограничным. Работа заключалась в проверке несения охраны пограничных с Финляндией лесов специально выделенными для этого лесниками. Постоянное пребывание в лесах укрепило мое здоровье и я мог продолжать учебу. Но в институт не вернулся, поступил на одногодичные курсы преподавателей истории при Ленинградском облоно. После их окончания назначен на работу учителем истории в школе Невская Дубровка Всеволжского района Ленинградской области, одновременно учился заочно в Ленинградском пединституте. В 1939 году завел семью и приехал в Ярославль, где работал преподавателем истории в техникуме резиновой промышленности, а затем научным сотрудником в областном архиве, продолжая заочную учебу в Ленинграде.
Начало Великой Отечественной войны застало меня во время заочной сессии. В дневнике 22 июня 1941 года я записал: "Началось?? Началось! то, что ожидали давно. Началась война, озверелая и страшная, решающая, освободительная. Сегодня по радио слушал выступление В.М.Молотова. Он говорил о коварном налете фашизма на нашу родину. Здесь фашизм найдет свою могилу, свой крах...". О военных годах мною написано в дневнике, поэтому написанное пересказывать не буду. Скажу лишь, что на фронт я не попал по состоянию здоровья, туберкулез легких, а потом получил бронь от Управления МВД, которому подчинялся архив, где я выполнял задания руководства. В 1941 году Управлением МВД я был назначен директором архива. Работы было много. Требовалась большая оперативность по эвакуации секретных фондов и сотрудников архива в город Серов, установлению ночных дежурств по охране архивных объектов, укрепления дисциплины работников архива, чего требовала обстановка военного времени.
О строгих мерах, принимаемых к сотрудникам архива, свидетельствуют такие факты: за трех или десятиминутные опоздания на работу на сотрудников налагались административные взыскания, а за большие нарушения дисциплины грозило привлечение к судебной ответственности. Вот один из приказов того времени.
Приказ
По Ярославскому государственному областному архиву
№ 9
10 июня 1943 года.
По воздушной тревоге 9 июня некоторые члены противопожарных звеньев не явились на свои посты.
Предупреждаю, что если члены звена не явятся на объект по сигналу "ВТ", то будут немедленно преданы суду военного трибунала на основании постановления Исполнительного Комитета Ярославского областного Совета от 5 июня 1941 года. Начальник архива П.Козлов.
Отопления в архивохранилищах не было, зимой приходилось работать в жутких условиях, при минусовой температуре. Лишь рабочие комнаты отапливались бумагой, списанными экспертной комиссией документами, макулатурой.
В 1945 году сдал государственные экзамены в Ярославском педагогическом институте, куда перевелся из Ленинграда и вскоре получил приглашение на работу ассистентом кафедры истории СССР.
В 1951 году в Московском государственном университете им. М.В.Ломоносова защитил кандидатскую диссертацию и продолжал работать в пединституте.
В 1953 году Министерством просвещения РСФСР был направлен в спецкомандировку в Польскую Народную Республику. В Варшавском университете читал курс истории Советского общества. Работая в Польше, интересовался ее историей, бытом, обычаями. Много ездил по стране, был в Познани, Гданьске, Гдыхе, Вейхерове, Кракове, Закопано, Зеленой Гуре, Сопоте, лагере смерти в Освенциме и других городах. По возвращении из спецкомандировки продолжал работать в институте.
Как историку хотелось посмотреть мир Запада. С этой целью в 1957г. совершил путешествие во Францию по маршруту: Москва, Хельсинки, Стокгольм, Копенгаген, Париж, а потом по стране - Шамони, Канны, Ницца, Монако, Версаль и другие города.
В 1959 совершил путешествие по Италии. На пути в эту страну останавливались в Амстердаме, Брюсселе, Женеве, Цюрихе. В Италии посетил Рим, Неаполь, Капри и многие другие города, памятники в них этой исторической сказочной страны. О заграничных поездках писать не буду, впечатлений очень много. Некоторые из них отражены в статьях, опубликованных в "Северном рабочем", от 3 октября 1953 года (о Польше). "За педагогические кадры", от 24 октября 1957 года (о Франции). В "Юности" от 5 декабря 1959 года (об Италии).
Напишу об одном увлечении - краеведении. Работая в архиве, я узнал какое огромное количество неоценимых источников хранится в фондах, какая богатая история Ярославского края отражена в нем. Сначала я писал статьи и заметки по истории родного края, а потом собрал, изучил материал о памятниках истории и культуры города. Совместно с архитектором издал путеводитель по истории прошлого и современного Ярославля, его памятниках. Об интересе читателей к истории и памятникам Ярославля говорит тираж путеводителей. Первое издание 1954 года вышло тиражом в 5 тыс. экземпляров, второе 1959 года - 15 тысяч, третье I960 года - 20 тысяч, четвертое 1966 года - 50 тысяч, пятое 1971 года - 40 тысяч, шестое 1974 года - 100 тысяч, седьмое I960 года - 100 тысяч, а всего 330 тысяч экземпляров!
В 1976 году ушел на пенсию. Располагая свободным временем, продолжаю заниматься историей родного края. Кроме путеводителя, изданного в 1960 году, участвовал в написании сборника документов - хрестоматии для учащихся ярославских школ. Вот, пожалуй, и все, что можно рассказать в моей краткой биографии.